Знаете, не так давно я задумался над тем где должна заканчиваться профессия и начинаться личная позиция. Ну вот если вдруг война, — ставил я себе крайность, — Родина в опасности, а ты с микрофоном. А он, по всем нормам этики, значит не меньше чем экипировка Красного креста. Журналист не должен брать в руки оружие. Этому учат на всех мировых журфаках. Многих правда этому учит жизнь, но сейчас не о них.
В общем, я для себя четко тогда решил: если отчему дому будет грозить беда, мне придется сложить оружие репортера, чтобы взять в руки автомат. И не приведи Кто-Бы-Там-Ни-Был на небесах к тому, чтобы однажды такое случилось…
Умение отличать Новость от Позиции. Как мне кажется, это главная потеря журналистики 21 века. Возможно, плохому нас научили блогеры. Но разве может оправдать свой проигрыш член сборной страны по футболу тем, что мальчишке из соседнего двора тоже не удалось забить гол.
К чему я это? К вот этому видео, что облетело аккаунты коллег.
Польским коллегой действительно можно восхищаться. Ровно до середины его репортажа. Именно тогда он нарушает главный принцип работы тележурналиста в экстремальных условиях. Он оставляет своего оператора с открытой спиной. Понятно, что случаи бывают разные. Но здесь я даже не увидел попытки остаться с оператором единым целым. «Уши и глаза телезрителя» остались один на один с желанием выжить при исполнении служебного долга.
Но самое страшное случается в конце. Нетронутый ОМОНом, он рвется к отходящим вооруженным силам. У украинских коллег случалось разговорить суровых людей в черных касках. Но думаете, польский журналист бежит к ним за этим? «Как ты можешь это делать, ты же украинец!» — кричит им в лицо человек с микрофоном…
Знаете, я не раз видел перед собой точно такие же каски, слышал грохот бьющихся друг об друга щитов. В Минске, при попытке преодолеть строй спецназовцев, мою группу целенаправленно пытались сбить с ног (знакомого оператора РЕНа после подобного падения собирались забить тяжелыми ботинками, только коллеги и спасли). Во время прошлогодних «митингов» на Пушкинской ОМОНовец бросил нас с оператором на дорогую машину. Тогда пострадала лишь камера…
Было обидно и больно. Но я всегда знал, что не имею права переносить все это на происходящее вокруг. Мои отношения с ОМОНом это мои отношения с ОМОНом. Я — третья сторона, заинтересованная лишь в объективном освещении происходящего вокруг. Иначе я обязан бросить микрофон и занять одну из сторон. Но и за криками «пресса» тогда уже тоже не укрыться…
